usinage après frittage - translation to ρωσικά
Diclib.com
Λεξικό ChatGPT
Εισάγετε μια λέξη ή φράση σε οποιαδήποτε γλώσσα 👆
Γλώσσα:

Μετάφραση και ανάλυση λέξεων από την τεχνητή νοημοσύνη ChatGPT

Σε αυτήν τη σελίδα μπορείτε να λάβετε μια λεπτομερή ανάλυση μιας λέξης ή μιας φράσης, η οποία δημιουργήθηκε χρησιμοποιώντας το ChatGPT, την καλύτερη τεχνολογία τεχνητής νοημοσύνης μέχρι σήμερα:

  • πώς χρησιμοποιείται η λέξη
  • συχνότητα χρήσης
  • χρησιμοποιείται πιο συχνά στον προφορικό ή γραπτό λόγο
  • επιλογές μετάφρασης λέξεων
  • παραδείγματα χρήσης (πολλές φράσεις με μετάφραση)
  • ετυμολογία

usinage après frittage - translation to ρωσικά

ФРАЗА ФРАНЦУЗСКОЙ ЗНАТИ
Апре ну ле делюж; Me mortuo terra misceatur igni; Apres nous le deluge; После меня хоть потоп; После нас потоп; Après nous le déluge; После нас — хоть потоп

usinage après frittage      
обработка после спекания

Βικιπαίδεια

После нас хоть потоп

«После нас хоть потоп» (фр. Après nous le déluge [a.pʁɛ nu lə de.lyʒ]), вариант — «После меня хоть потоп» (фр. Après moi le déluge [a.pʁɛ mwa lə de.lyʒ]), то есть после нашей смерти погибай хоть весь мир; это выражение принадлежит маркизе де Помпадур и было в первый раз употреблено ею при получении Людовиком XV глубоко поразившего его известия о неудачном сражении при Росбахе (1757). Помимо этого, фраза фаворитки стала и олицетворением губительной расточительности финансовой политики Людовика, который оставил в наследство Людовику XVI страну, находящуюся на грани банкротства.

Выражение можно толковать двояко: в случае «После меня придёт потоп» утверждается, что если правление монарха закончится революцией, страна погрузится в хаос; вариант «После меня пусть потоп придёт» подразумевает, что ему всё равно, что произойдёт после его исчезновения.

Ту же мысль выражала старинная греческая поговорка, которую в латинском переводе часто употреблял Тиберий: Me mortuo terra misceatur igni («после моей смерти [хоть] земля смешается с огнём» или «когда умру, пускай земля огнём горит»).

Некоторые исследователи склонны приписывать эту фразу регенту Филиппу Орлеанскому.